Бродяги на привокзальную площадь Воронежа подтягиваются трижды в день: в полдень, когда из Никольского храма приезжает автобус с обедом, в 18 часов - на ужин от городских властей, в 22 - на ночлег от МЧС. На обед у них рисовый суп, пшенная каша на молоке и сладкий чай. Готовят на 100 человек, приходит от 30 до 40. Большинство наедается впрок, некоторые набирают кашу в ведерки из-под майонеза, наливают в банки и бутылки чай - для товарищей, которые по тем или иным причинам не смогли прийти.
- Сейчас ребята из милиции подъедут, им оставьте, - хриплым голосом попросил мужчина с опухшим лицом. Другие благодарили, получив свою порцию.
- Во славу божью, - отвечала раздатчица пищи Елена Ерещенко. Одновременно закутанная в платок женщина орудовала большим половником в армейском термосе, наполняя подставленные пластиковые тарелки.
На боку православного автобуса написано "Твори добро". Рядом автобус муниципальный - в нем бездомные могут согреться и поесть во благе. За автобусами стоит надувная палатка с буквами МЧС на боку. Ровно гудит печка в синем ящике. За пухлой дверью тепло и чисто. Две раскладушки, четыре столика, раскладные стулья. "Бомжам сюда нельзя", - смутился дежурный по модулю.
На ночь бродягам открывают бомбоубежище рядом с палаткой. Полицейский переписывает пришедших для статистики. Вместе с ними под землю спускаются волонтеры из помогающей бездомным организации. Они раскладывают на столе йод, бинты, перекись водорода и средства от туберкулеза.
- Проблем у бездомных три: деньги, документы и работа. С восстановлением документов помогает центр "Преображение", но не каждый бродяга туда пойдет - бездомных там разделяют и рассылают по разным городам, чтобы оторвать от прошлой жизни, - рассказал Дмитрий Константинов.
В бомбоубежище тепло и пахнет зверинцем. Вдоль стен свалены пожитки обитателей, в соседнем помещении двухярусные нары, на которых они спят. "К той женщине лучше не подходить, у нее вши", - тихо предупредил Дмитрий. В вокзальный душ бродяг готовы впустить только после санобработки.
С улице ввалился высокий косматый мужчина с сине-багровым синяком на пол-лица. "Шконку мне освободили, я здесь буду спать!" - заорал он на соседей. Вяло огрызаясь, те переместились на соседнюю нару.
В передней полупьяный 25-летний Женя из Марий-Эл с удовольствием рассказывал о своих скитаниях: четыре года назад поссорился с отчимом, ушел из дому. Объездил всю страну. Новый год встретил в Туапсе, Рождество - в Ростове. Потом получил пулю в живот в Москве, зашивали в "склифе". Рана гноится, воронежская "скорая" возиться с бродягой не хочет. Руки у Жени опухшие.
- Я - член касты, часто драться приходится.
Бродяги засыпают под плакатами о структуре гражданской обороны.